Но и он стал действовать в духе умеренности: нейтралитет был подтвержден, полиции приказано препятствовать провозу оружия и переправке добровольцев в восставшую Болгарию. Правда, власти зачастую делали вид, что не получали никаких распоряжений, а правительство закрывало глаза на «нарушения».
Так, чета знаменитого поэта Христо Ботева погрузилась на пароход в Джурджу, избежав таможенного досмотра (а четники были вооружены до зубов) и паспортного контроля. Осторожно, можно сказать, конспирируясь, Когэлничану все же поддерживал борьбу южных славян.
16 июня министр иностранных дел выступал с меморандумом, предъявив в нем обширные требования Турции: признать название Румыния, установить с ней нормальные дипломатические отношения, заключить торговый договор и др. Предложение повисло в воздухе: турки не удостоили его ответом, западные ограничились нелестными комментариями.
Когэлничану перешел к более решительпым действиям и выразил протест против «величайших жестокостей» турок в Болгарии.
Время шло, но дивидендов выжидание не приносило. На маячила русско-турецкая война, которая могла принести немалые выгоды Румынии.
В сентябре 1876 г. новый премьер-министр Ион Брэтиану и несколько его коллег навестили в Крыму, в Ливадии, царя Александра II и канцлера А. М. Горчакова и дали согласие на пропуск русских войск через Румынию.
Когда в конце того же года турецкие государственные деятели издали конституцию, в которой Румыния называлась «привилегированной провинцией» Османской империи, даже самые легковерные, склонные вводить себя в заблуждение румынские политики осознали, что ничего не добьются с помощью меморандумов.
М. Когэлничану вернулся к управлению иностранными делами. 4 апреля 1877 г. были подписаны русско-румынские конвенции, политическая и военная.
Россия обязывалась уважать «политические права» и «неприкосновенность» Румынии; ее войска получили право прохода через территорию соседней страны, обойдя при этом Бухарест; подробно оговаривались условия продвижения, снабжение армии продовольствием и фуражом.